Хотел бы я с ангелом-хранителем познакомиться. Посидеть по-человечески и между рюмкой-другой выспросить подробности его трудового договора и должностной инструкции. Узнать хочу – есть у них выходные и отгулы за круглосуточную работу, ходят ли они в отпуск, или у них вахтовый метод
“без проездных”…
Колька сидел на подоконнике открытого окна своей квартиры на пятом этаже и держал в руках орущее чудо японской техники – большой, тяжелый и двухкассетный магнитофон, привезенный ему из… дальше Сингапура. За окном стоял летний вечер и много чего еще красивого, но Кольку это все интересовало мало – он смотрел на танцующих “одногрупников” своей будущей жены Галки.
Нет, повод-то для танцев, конечно уважительный – Галкина группа вечернего факультета, наконец-то закончила мучить преподавателей своими знаниями и, получив заветные “ромбики”, решила их обмыть. Тем более что
Галка еще три года назад клятвенно обещала как только, так сразу и отношения оформить и детишек нарожать. Там, как получится, но штуки две с гарантией.
– Коля,- обратилась, к нему, раскрасневшаяся от танцев Галка, – слезь с
подоконника и магнитофон отдай, а то уронишь.
– Не тронь! – хотел было ответить Николай, но не успел. Цепкие Галкины руки забрали двухкассетник, мелькнули подошвы кроссовок и Колька выпал из окна. Молча. Орала только Галка. Не ожидавшие такого окончания праздника однокурстники, немного потолкавшись в дверях, высыпали на улицу. Колька сидел на большой куче мягкого торфа, заботливо приготовленной мосзеленхозом, для завтрашнего разбрасывания. И улыбался.
– Коль, ты живой? – спросила Галка, ощупывая будущего мужа и не веря
своим глазам и неожиданно свалившемуся из окна своему счастью, – Чего
болит?
То ли Колькин ангел-хранитель, вовремя пролетая мимо, успел его подхватить и опустил на торф, то ли это сделали густые ветки дерева – не ясно. Но повреждений не было. Ну, не считать же большим ущербом, начавший наливаться красным синяк по форме напоминающий человеческую пятерню, что говорило в пользу хранителя или тройку-другую царапин, указывающих на дерево.
Николай был раздет, осмотрен и ощупан всеми. Чтоб несколько унять боль от синяка его положили в ванну с прохладной водой. На специальную доску, на которую советские люди ставят в ванной тазы при стирке, поставили лафитник, водку, два блюдца с огурцами и с салатом. Галка уселась рядом на табуретке – заглаживать вину участием.
В дверь позвонили.
– Это у вас людей из окон выбрасывают? – спросил, не поздоровавшись, милицейский капитан и шагнул в квартиру, не дождавшись приглашения.
За его спиной маячили двое “в штатском” и еще двое в белых халатах.
Как оказалось, Колькин полет не остался незамеченным для жильцов дома.
Сердобольная старушка, соседка снизу, решила, что Колька не заслуживает легкой смерти за сорванные им бельевые веревки, а за вечерние шум, топот и крики, достоин еще и помучиться – она вызвала скорую. Врачам, видимо, было скучно – они вызвали милицию. Милиционерам тоже было скучно, вот только вызывать им было уже некого – МЧС еще не существовало, а пожарные, наверняка, ушли в отказ по причине отсутствия огня.
– Где тело? – задал капитан второй вопрос, взглядом, пообещав
присутствующим, лет по пять тюрьмы за сокрытие преступления.
– Здесь тело, в ванной лежит, – сказала Галка, указывая направление.
– Кто разрешил убрать? – капитан запнулся. Увиденное им тело жевало
соленый огурец.
– Василич, ты чего приперся? – спросило тело, дожевав и признав
участкового, – Водку будешь?
– Буду, – выдохнул участковый, – А труп где?
Выяснив обстоятельства, откушав грамм по сто, милиционеры откланялись, оставив врача и водителя скорой.
– Все вроде в норме, – заявил врач, осмотрев и выслушав несостоявшегося
покойника, – Только знаешь, я как медик рентгену верю больше, чем
ангелам-хранителям. Одевайся и давай до “Склифосовского” съездим, ну
хоть одно ребро-то должно было сломаться.
Приемный покой “склифа”, куда привезли Николая и Галку, был на редкость безлюден. Кроме Коли и еще одного мужика лежащего на каталке в ожидании результатов рентгена никого и не было. Пока врачи рассматривали снимки, пациенты разговорились.
– Мужик, чего с тобой? – спросил Николай, разглядывая соседа.
– Да, шел домой, споткнулся о бордюр, какая-то сволочь фонарь разбила.
Темно. Говорят, что две ноги сломал. А у тебя чего?
– А я из окна упал…
Разговор был прерван появившимися докторами.
– Значит так, – сказал один из них, – У Вас, молодой человек, кроме
ушибов ничего. Вы можете идти. А вот у Вас проблемы – кость
раздроблена. Попробуем собрать. Сейчас прооперируем.
– Слышь, парень, а ты с какого этажа-то падал? С первого? – с надеждой
спросил мужик с каталки, толкаемой к лифту, – ты скажи…
Но Колька промолчал, чтоб не расстраивать.
Было бы интересно взглянуть на должностную инструкцию своего ангела-хранителя. А может и не надо?
